Флэшмобный текст

[meforever]

Внезапная Алька. Я запись не закрываю, мало ли, но под кат уберу. Под кат ходить имеет смысл только Лаське и Ксото. Ну, или Реде с Олей из чистого любопытства.
Если про Чарльза я писал семь коротких глав одной истории, то про Альку - один недлинный текст от первого лица, довольно явно обращенный к Даре. И у него есть смысловая рифма, мое старое стихотворение, написанное именно для Леголаськи. Как-то так:

Акробатический этюд

балансируя на многоточии,
она делает шаг вперед.
зрители забывают смеяться.
аплодисменты тают.
разворачивая пространство,
она горстью его берет,
разноцветными блестками
под ноги рассыпает.

под ногами ее строка
тонкой нитью до горизонта,
под ногами ее - река
и в воде отражений контур,
разбитый течением на фрагменты:
белые перья птиц на фоне радужной ленты.

ей осталось пройти по радуге
семь шагов до конца строки.
зрители напряженно застыли.
качается купол цирка.
пространство
выворачивается
из-под ее руки,
скалит зубы,
фыркает,
сбрасывает ее с загривка.

вспышками камер, щелкающих затвором,
ее провожает мир из блесток и пыли.
семь шагов по радуге,
и не понять - на котором
за ее спиной выросли эти крылья?..

Семь шагов по радуге

Красный - мой любимый цвет. Впрочем, любой, кто более-менее меня знает, не удивится. Красный - это агрессия, агрессия - это жизнь. С детских лет и до сих пор все, что происходит в моей жизни, это война. Но сколько бы не пытались мне рассказывать мои инструкторы по самым разным техникам рукопашного боя, я до сих пор не могу понять: как можно найти в бою точку покоя?
Сражение - это летящая ярость, чистая сила гнева в каждом ударе. Огнестрельное оружие для меня даже более личное, чем холодное, ведь в нем есть взрыв и огонь. Правда, сейчас я легко могла бы себе представить, как убиваю голыми руками.
Представить или вспомнить? Уже не уверена.

Оранжевыми когда-то были мои волосы. Лет в четырнадцать, тогда я еще не слышала ни о каком Институте, жила по впискам у друзей и красила волосы чем-то ядреным. Нет, рыжим этот цвет я не могу назвать при всем желании, это был однозначно апельсиновый, сияющий, ядовитый, на квартал видимый в толпе маяк. Не знаю, мне нравилось. Блондинкой быть обыденно, даже очень миленькой. А я всегда знала, что особенная. От апельсиновой шевелюры все вокруг вздрагивали. И не брали меня работать в приличные места, а Макдака тогда еще в Ебурге не было. Зато мне казалось, что я прямо как Джин Грей. До сих пор немного обидно, что я не телепат.

Желтый - это что-то теплое и солнечное. Это лето, солнце, пляж, лимонад. Хотя после той истории с арабами и моей командировкой я еще долго не могла смотреть на песок. Ничего, сейчас вот меня слегка передергивает от леса. Человек ко всему привыкает, особенно с такой работой, как у нас. Страшно завидую штабным, хотя вряд ли я бы смогла долго перекладывать бумажки. Ну, понятно, утрирую. В смысле, без операций в поле, я имею в виду: даже работа в стандартной ячейке кажется мне довольно скучной. Если я кому-то и завидую, так это ребятам из ГКВ. Круто быть такими, как они. Но и драконы, наверно, появляются не каждый день...

Зелени нынче в моей жизни немного больше, чем можно вынести. Вот он, смысл выражения "тоска зеленая". Наверное. Вообще, почти ничего не знаю об этих тонкостях - языке, словах, их истории. Зияющая пропасть моего образования. Читаю здесь книжки, очень много книжек. Будем честны: не только по учебе и работе. Иногда нет никаких вызовов, волки на патруле, а мне лень выходить из дома. И думать. Тогда я открываю читалку и скачиваю книжку, предельно далекую от окружающей действительности. Терпеть не могу фэнтези и детективы в последнее время, горечь узнавания местами. Зато всякий там киберпанк - почти так же весело, как комиксы.
Ну, ладно, иногда я читаю даже такие книжки, которые не стыдно было бы обсудить с Владом. Вот Эрленд Лу пишет так, как могла бы писать я.

Голубые глаза - это, пожалуй, фетиш. Ну, или как это называется, когда у всех твоих влюбленностей глаза одного и того же цвета? Оттенок "небо над Екатеринбургом в марте". Хм. Почему-то, говоря о влюбленностях, заодно причислила к ним и Влада. Наверно, это история о первом годном напарнике в моей жизни. Хотя у нас не было ничего общего, только ячейка, и если бы мы иногда не оказывались в ситуации "мы за одно, командир - за другое", это никогда бы не превратилось в "мы заодно". Вообще не мой типаж, даже больше, чем я - не его. Тонкий звонкий мальчик, интеллектуал, которому даже пистолет в руки лучше не давать. Эфирная сущность. Мне кажется, если посмертие какое-то и есть, то лично мы в нем пройдем друг мимо друга и не заметим.
И грустно это все.

Синий для меня - это не васильки или море. Это синоним "пьяного". Не знаю, что там синего разглядели авторы сомнительного фольклора в алкоголиках, но у меня как щелкает - синий, значит, в дымину пьян. Зависимость - очень понятная мне штука. Это когда ты чувствуешь себя окей, только когда выпьешь. В остальное время ты страшен и неадекватен. В первую очередь для себя, а не для окружающих. И поэтому для меня до сих пор алкоголь - это не изысканное дополнение к роскошному ужину, хотя я, безусловно, сейчас прекрасно разбираюсь в винах. Это, мать его, спирт в чае, коньяк в кофе, что-то, с чем можно жить дальше и не испытывать ненависти к себе.

Фиолетовый, как говорят, это цвет тайны и знания. Мантия древнего волшебника должна быть именно такого цвета. Чем дальше, тем больше мне нравится узнавать что-то об этом: артефакты, мистические ордена, предсказания оракулов, спиритические сеансы... И то, что действительно работает, и то, чем людям дурят головы. Потому что никогда не знаешь, когда фокусы и реальные рабочие ритуалы поменяются местами. Я знаю уже достаточно много для того, чтобы этим знаниям не доверять. Но все еще слишком мало, чтобы понять, зачем мне это все вообще сдалось. Кризис среднего возраста? Попытка прыгнуть выше головы, чтобы из того, кто всегда идет по следу, превратиться в того, кто оставляет следы? Ох, намучается с нами Институт, если однажды мы начнем свою игру. А мне бы хотелось. Не против конторы, не для себя, а чтобы изменить мир.
Но пока время собирать камни.