Вдогонку к предыдущему

[Виконт Сэ]

Джезебел Морган

А когда уже строчки едва ли не носом хлещут
И уже на губах горчат,
Мир становится ярче, на пару порядков резче,
Из теней выступают почти колдовские вещи -
Те, что раньше не замечал.

Ты стоишь, ошарашен и словно в песок впечатан,
Понимаешь - уже пропал.
И ты пробуешь воду, как пробуют кровь волчата,
И не чувствуешь запаха города, смога, чада,
И обходит тебя толпа.

Мир дрожит, осыпаясь волшебным калейдоскопом,
Разрастается вглубь и вширь.
Мегаполис разбит, как хрусталь от удара об пол:
Где уродливым шрамом темнели, дымясь, окопы,
Появляется царство Ши.

И ты пьёшь это чудо, пока полыхают песни,
Глубоко у истоков чувств.
Но как только начнёшь писать - колдовской мир треснет,
Обнажит повседневный, который тебе стал тесен,
Неудобен, не по плечу -
В нём тебе задыхаться и гнить, превращаясь в плесень.

Вот поэтому я молчу.

Лемерт

безымянная радость моя, бесконечный свет,
я пишу, ибо слишком много букв в моей голове,
я не знаю, что есть любовь, кроме бесконечного разговора,
заполночного спора,
бесконечного диалога, сказки, что сказывается нескоро,
буквами, словами, касаниями рук и волос.
любовь есть хорал, бесконечен и двуголос.

И сейчас я одна, но я с тобой говорю,
это то, что дарит мне силы пройти по этому январю,
я молюсь деревьям, людям и небесному всевидящему царю,
и я вижу дорогу, она серебряна и лилова.
больше нет у меня ничего, кроме слова.
и любовь моя – это слово,
и слова сплетаются в красную, нервущуюся нить,
выстилающуюся дорогой.
все, что есть на свете – это повод для диалога,
это повод молча и бесконечно с тобой говорить.

Сопрано

разве так важно, кто где родился, кто с кем стрелялся, кто с кем проснулся?
дело в биеньи пульса, в гуденьи стелса, да в ритме вальса.
тот, кто три раза плюнул, да огляделся, да отвернулся,
спёкся, да к нам прибился, да здесь остался.

мальчик, ты что смеёшься, мы здесь воюем, уйди с дороги, ещё заденет.
кто ты, чтоб в нас плеваться, в тех, кто закроет тебя от пули?

здесь очень много грязи и много крови, но мало хлеба, любви и денег.
если хотите зрелищ, весёлых масок, цыганских плясок, то уходите.

вас обманули.

Александра Закирова (Аксолотль)

Клинт садится за барный столик, снимает шляпу. Ему чуть за тридцать, щетина и Джонни Уокер.
Ночь когтит над ним синие лапы, индиговый сумрак ложится в ноги.
Бетти, Дороти, Энни, кого ты оставил сегодня, Клинт, ухмыляющийся подонок?
Под глазами у Клинта тени, не иначе — из-за девчонок.

Кто где ждёт перекати-Клинта, кто ищет замену ему ночами?
Он наутро же и отсюда свинтит, верни попробуй его речами.
Он наутро шаркнет подмёткой гладкой и ищи-свищи его по дорогам,
он улыбчивый, радужный, кисло-сладкий, но достать Смит-Вессон рука не дрогнет.

Там где водятся клинты, не ходят хорошие леди, не возят туда трамваи;
кони, ноги и младшие дочери фермеров — лучший транспорт для негодяев.
Виски и мясо с кровью (врага) — лучший ужин для странника и красавца.

От чего он привык сбегать —
лучше этого не касаться.

Comments

[Неле]

Отличные все. А "перекати-Клинт" прочно засело на языке)

[Jenny. Ien]

Виконт Сэ
Прямо все отличные) И в каждом столько тебя!

[Виконт Сэ]

Меня? Возможно.) Это навскидку крайнее из любимого. Какая жалость, что это будний день - аж четыре нежно любимых автора в одно время в одном месте.)